Искреннее покаяние, сестры и братья, состоит в том, что проповедь №4 практически целиком – наглый плагиат, в чем вы убедитесь вскоре. Но у меня есть отмаза: я пошел на это, дабы не ввергнуть ненароком никого из вас в истинную ересь, отдаляющую от Макароннейшей Благодати по той ложной логической дорожке, которая и увела от сути моего дорогого друга и коллегу далеко в сторону. Из-за чего в конечном итоге Пастафарианство с давних пиратских времен возродилось заново уже не в России, а в Америке, да еще и через несколько лет… Итак, продолжу.
Ей не понравилась моя стипуха, сестры и братья. Ею не устроил мой номер в общаге. Её вдруг начали раздражать мои очки, борода и длинные волосы (о женщины! Все ведь меняется, и даже я сам тому явное подтверждение). Короче, пришел я в местное кафе, чтобы залить алкоголем пылающие руины высокого чувства. Собственно, водка у меня уже была на дне фляги, но хотелось пива. Прикупил несколько бутылок, тарелку макарон и вдруг засек Ярослава, чему очень обрадовался. Дружеская жилетка для соплей была чрезвычайно кстати!
– Пивка или водочки? – предложил для начала.
– Да! – ответил Ярослав, и я честно выложил ему все, как есть, без прикрас, от начала и до конца. И только потом вспомнил главное: – Слушай! А давай исключительно ради науки, для статистики...
– Можно попробовать, – с полуфразы друг понял друга, – Но не факт, что сумею.
– Сумеешь! – попытался я убедить товарища. – Ты же там, на свинарнике, железного монстра выдрессировал. А тут маленькая, хрупкая девушка.
– А кто тебе сказал, что это я? – ответствовал он, помешивая чайной ложкой пузырящийся коктейель.
– А кто же еще?
– Совпадение.
– Крайне маловероятно!
– Ну почему же? Тебе сколько лет?
– Двадцать три, – не стал скрывать я. Достаточно солидный возраст для третьекурсника, да только пока на каждом курсе учился я ровно столько лет, каков он по счету.
– А сколько людей на планете?
– Ну… Примерно шесть-семь миллиардов. А зачем тебе это?
– Все очень просто. Умножаем одно на другое, и получаем, что лишь на твою сознательную жизнь приходится более ста миллиардов человеколет. За подобный срок и не такое могло случиться. Вдумайся: сто миллиардов человеколет! Подумаешь, бетономешалка несколько раз подряд накрылась.
– Понял, не дурак, – вынужден был согласиться я. – Безнадегус Вульгарис. То бишь, облом обыкновенный.
– Ну почему же... – возразил, однако же, он. – Это не более чем один из возможных вариантов.
– Есть и другие?!
– Естественно! Что такое жизнь?
Надо сказать, я рассмеялся. Наверное, немного нервно – столь быстрое изменение темы сбило с толку.
– Творческое начало, – сам себе ответил Ярослав, медленными глотками попивая ерша. – Жизнь предрасположена создавать новое, для нее полезное, не утрачивая полезной же доли старого. И применять это новое, чтобы продолжать творить дальше.
– Творец, божественная сущность? – с недоумением предположил я.
– Ты же физик! Что ж тебя так сразу на метафизическую дурь потянуло? Неужели ты сам не можешь что-нибудь сотворить? Или придумать, к примеру?
– Могу! – согласился я и тут же продекламировал: – Ёжик помер. Сдохла лошадка. Товарищ, помни: все в мире шатко! Стишок, типа. Экспромт!
Ярик расхохотался:
– Запиши, а то забудешь.
– Не забуду, – ответил, зажирая пивко макаронами. – Или новый сочиню.
– Вот-вот! А до божества ты явно не дотягиваешь. Продолжим биоанализ. Возьмем амебу, даже вирус. Да что там, простейшую цепочку РНК. Даже они в определенных условиях могут не только возникать сами по себе, но и, самовоспроизводиться путем катализа. Добавим небольшую вероятность случайных мутаций, в обязательном порядке навесим способность по-разному содействовать внешним процессам в зависимости от сочетания нуклеотидов, и…
– Ну да. Открывается возможность для эволюции, – вспомнился мне учебник биологии, еще не опошленный госрелигиозными стратегиями.
– Именно! – обрадовался Ярослав, и мы чокнулись стаканами. – Это прямой путь и к появлению белковых организмов, и живой клетки, и разума... Творческое начало! Но разве замшелые кретины, которые считают себя наместниками Бога на земле, способны подобное допустить? Или даже просто назвать жизнью самореплицирующиеся, эволюционирующие…
– Ну и что? – прервал я словесный поток, не без оснований опасаясь, что сейчас он унесет моего друга в глубокофилософские дебри (ненавижу философию!). – Про теорию мира РНК разве что дауны не ведают. Исключительно по причине особых качеств рассудка.
– Не в них дело, – нетерпеливо махнул рукой Ярослав. – Это ж я так, для примера привел. Жизнь, творческое начало может реализовываться в самых разных формах, лишь бы среда подходящая была. Да можно хоть на компе у тебя дать ей возникнуть, за считанные мгновения, так как среда на этот раз будет искусственная. По типу компьютерного вируса. Хочешь? Дай ноутбук!
– Нет!!!
– Тогда возвращаемся к статистике. Итак, есть вполне реальные шансы на самовозникновение жизни, есть склонность к эволюции, как фактор, жизнь определяющий, а значит, есть база для дальнейшего возникновения разума.
– А что такое разум? – съехидничал я.
– В первую очередь, любопытство, – не моргнув глазом, ответил тот. – У других животных оно было сметено эволюцией в период детства, почти заблокировано в нем – слишком уж много энергии тратится на его удовлетворение. А у нашего вида детство пролилось и во взрослую жизнь. Ювенилизация – даже слово такое в биологии есть. Чем ближе к детству, чем любопытнее живое существо, чем больше оно предрасположено воспринимать новые факты и делать на их основе новые выводы…
– Ладно, ладно, принимается, – торопливо согласился я. – Но каким болтом это относится ко мне?
– Сейчас узнаешь. Каков размер у мира? Как долго существует мир?
– Размер – где-то с нашу вселенную. Попробую оценить: надо скорость света умножить на… Сколько там прошло с момента Большого Взрыва?
– Типичный штамп, доставшийся от грубого материализма! – рассмеялся Ярослав. – Кто может с уверенностью заявить, что существует лишь эта вселенная, прожившая жалкие пятнадцать-двадцать миллиардов лет?
– Есть теории с Мультивселенной, – заметил я. – Там этих вселенных, как собак нерезаных...
– Именно! Хвала Богам, знаешь. Таким образом, гораздо разумнее предположить, что всё мировое многообразие в целом вечно и бесконечно. Отсюда следующий вопрос: если вероятность возникновения и жизни, и разума в ограниченном объеме ненулевая, то сколько раз они появлялись за вечность на всей этой бесконечности?
– Жизнь возникала бесконечное количество раз, очевидно. Разум… До разума, наверное, доживают не все. Однако и одна стомиллиардная доля от бесконечности, это ведь тоже бесконечность.
– Однозначно! – подтвердил мой друг. – А до какой степени развития к моменту закрытия этого кафе дойдут те разумы, что возникли бесконечное время назад и не ухлопали себя за вечность развития?
– Ну… Они абсолютны! – заключил я, не без удивления отмечая, сколь же легко, оказывается, мыслить бесконечными категориями.
– Итак, мы приходим к естественному выводу, что абсолюты, по всей видимости, существуют. При этом как-то взаимодействуют друг с другом, сливаются, разделяются на части, такие же абсолютные. И продолжают познавать за бесконечностью бесконечность!
– А разве она не одна?! – теперь я почувствовал, что мозги закипают и отхлебнул пива.
– Разумеется. Они бывают разными. Ты на матфизике хоть иногда бываешь?
– На экзамены прихожу…
– Экза-амены… – кривляясь, повторил Ярослав. – Ладно, неуч! Один пример ты уже привел сам. Неравные бесконечности разумных и еще не обретших разум живых существ. Кроме того, сравни бесконечности целых и дробных чисел. Бесконечности двумерной плоскости и трехмерного объема. В конце концов, вообрази бесконечную стопку художественных полотен, бесконечных по площади и разнообразию образов! Чтобы познать всю ее, даже абсолюту потребуется вечность. Нормальный рассудок всегда найдет, куда развиваться!
– Абзац... Ну ты и засранец: пока все порядочные атеисты планеты бодаются с единственным Абсолютом, ты одариваешь их целой бесконечностью таковых.
– Факт. Однако и монотеисты вряд ли примут эту версию…
– Почему?
– У них божество, это первооснова. Тетраграмматон! Вечное, абсолютное совершенство, порождающее все сущее. Здесь же, до возникновения любого из подобных существ, бесконечное время существовало гигантское мировое многообразие, и они сами являются результатом его развития. Там – религия. Здесь – наука. Улавливаешь разницу? Для не вполне адекватного человека это ведь очень больной вопрос, что первично. Такой, скорее, горло перегрызет, чем позволит заикнуться о любой иной возможности!
– Да уж… – припомнил я воинствующих религиозных деятелей, ораторствующих с телеэкранов, изливающих яд в Интернете и оккупировавших, похоже, всю печатную прессу.
– Помяни мое слово, подобное, дикарское отношение к разуму во Вселенной и за ее пределами приведет наш мир к самому безрадостному финалу. Даже несмотря на то, что есть еще один печальный для всех фанатиков планеты вывод.
– Какой же? – заинтересовался я, не обратив ровно никакого внимания на мрачное пророчество Ярослава, которое уже через несколько лет начало обретать зримые, все более явственные очертания в виде преступлений исламских террористов и пока еще мелких, но той же направленности выходок местных «православных активистов» (уже молчу про ряд нынешних законодательных инициатив).
– Этим абсолютам абсолютно наплевать на нас! А значит, им бессмысленно молиться. Их бессмысленно о чем-то просить, для нас это ни тьма, ни свет, ни добро, ни зло. Абсолютно Серые Силы. Но...
– Что?! – я вдруг понял, что в этом "но" и заключена надежда.
– Их можно расшевелить...
– Расшевелить?! – я попытался представить расшевеленного абсолюта, однако возможностей моего, ограниченного в пространстве и во времени рассудка хватило только на воспоминания о нескольких кинолентах про концы света.
– Точно! – восторженно воскликнул Ярик. – И эксплуатировать без их же ведома!
– Обманом? Это чревато. Вспомни Зевса и Прометея!
– Опять мыслишь стандартами, – огорчился Ярослав. – Говоришь об универсумах, сверхразвитых формах сознания, а подразумеваешь существ, не только подверженных человеческим страстям, но и неравнодушных к человеку. Им же пофиг! Совершенно по барабану.
– Понял. Но как я могу заставить равнодушную, бесконечно интеллектуальную тварь действовать себе во благо?
– Элементарно. Именно элементарно! Любая бесконечность состоит из конечных элементов.
– Взрываем мироздание и юзаем куски абсолюта?
– Что-то вроде. Но без взрыва. Можно выйти на контакт с малой, ограниченной частицей присутствующей и тут вселенской силы. И направить ее туда, куда пожелаешь сам! Абсолютам это, что пылинка слону на задницу. Зато для нас, несовершенных...
– Но как? Как ты собираешься общаться с этой частицей? Если любому универсуму, как ты говоришь, пофиг, то и каждому его элементу тоже!
– В мире все взаимосвязано. Древняя мысль, пришедшая с востока. Мы буквально вплавлены в эту частицу телом, сознанием, чувствами. Нужно одно. Правильно настроиться. И тогда ты сможешь делать с нею все, что пожелаешь!
– И ты, конечно, знаешь, как.
– Ну... В строяке сразу получилось. Правда, там обстановка была подходящая. Критическая в какой-то мере. Однако есть действенные методики и для нашей ситуации. Бытовая магия повседневности.
– Будем пробовать?
– Будем. Тем более что одна голова хорошо, а две – вообще малина. Коллективная антимедитация, так сказать.
– "Анти"?!
– Конечно! Суть-то – не уйти в мир иллюзий, а наоборот, почувствовать, что все окружающее предельно реально. Вплоть до этой самой взаимосвязи всего и со всем.
– А получится? Если припомнить младого волшебника из песни Пугачихи…
– Ему просто не так объяснили. Готов?
– Готов! – азартно заявил я, отхлебнул пива и вонзил вилку в остатки макарон. Теперь, когда Ярик, наконец, перешел к практическому приложению собственных умопостроений, стало значительно веселее!
Утомился я, братья и сестры…
Продолжение следует!