Концепция Общественной Безопасности

Труднее всего говорить о вещах «само собой» разумеющихся, и разумеющихся не-
адекватно большинством «разумеющих». Во-первых, потому что эти вещи действительно
существуют и общеизвестны, а во-вторых, потому, что каждый, кто с ними сталкивается по
жизни, понимает их по-своему, то есть соответственно мировоззрению, которому он при-
вержен, а приверженность в большинстве случаев не результат целенаправленной выработ-
ки миропонимания, а выражение некоторой инерции мышления.
Например, такая вещь, как демократия. Ну кто же признается сегодня в стране, где
почти двадцать лет идут демократические реформы, что для него «демократия» — это некая
«вещь в себе» и он не имеет о ней по существу никакого представления?
Известно, что в советские времена те, кто стоял у власти и кто эту власть подпирал
своим «научным» авторитетом, с пеной у рта доказывали всем, что СССР — самая демокра-
тическая страна в мире. Те же, кто с 60-х годов прошлого столетия стали называть себя дис-
сидентами и демократами, наоборот доказывали всем, что в СССР нет никакой демократии,
что это страна тоталитарная, что подлинная демократия существует только на Западе, а её
форпостом и оплотом являются Соединённые Штаты Америки, которые и должны распро-
странять практику своей демократии во все остальные страны мира. Но ни научные автори-
теты от ЦК КПСС, ни диссиденты-демократизаторы1 никогда даже не пытались раскрыть
управленчески содержательную (по отношению к делам общества) сторону общественного
явления, именуемого словом «демократия», поскольку они полагали, что это понятие не
требует никаких пояснений: О чём тут говорить, — демократия — это власть народа!