Концепция Общественной Безопасности

Однако атеисты (и «мраксисты» в особенности) не задаются другими вопросами, которыми следовало бы задаться:

А почему на протяжении нескольких последних столетий «британской короне» исключительно везёт, а государству Российскому — большей частью не везёт?

Какие закономерности выражаются в различии обеих цепей случайностей, связанных с этим везением и невезением?[1]

В религиозном же миропонимании неизбежны вопросы:

почему Бог (т.е. с какими целями?) рассудил так, что старший брат будущего императора Александра III — цесаревич Николай Александрович — скоропостижно скончался?

почему Александр III, работавший на неоспоримо благие перспективы развития России и мира умер в возрасте расцвета сил, а молитвы многих (в том числе и ныне святого Иоанна Кронштадтского, о котором современники пишут, что по его молитвам Бог в ряде случаев воскрешал умерших[2]) о его исцелении и многолетнем царствовании оказались тщетными?

И вследствие каких причин царствование Николая II привело государство к катастрофе, а династию к гибели?

Проще всего ответить на последний вопрос. Как явствует из воспоминаний тех, кто лично хорошо знал Николая II и имел с ним дела по службе[3], Николай II слишком часто (фактически — систематически) становился жертвой навязанных ему мнений своих «верноподданных», которые выражали аполитично-безответственное чисто коммерческое своекорыстие тех или иных «элитарных» групп либо политические интересы профранцузской, проанглийской, прогерманской и прочих поли­тичес­ких «элитарных» партий, оторвавшихся от Русского народа.

Стремление «элиты» манипулировать царём — это то, что жёстко и жестоко подавлял Иван Грозный; по-своему мягко, но не менее решительно, это стремление пресекал Александр III[4]. Поскольку Николай II к этому оказался не способен, то его царствование может быть охарактеризовано ещё древнеримской поговоркой: Для того, кто не знает, в какую гавань плыть, — не бывает попутного ветра.

Т.е. самодержавие (если под этим термином понимать способность государства управляться по полной функции) в России рухнуло со смертью Александра III и отсутствовало до начала 1930?х гг., когда власть в СССР многими характеризовалась как «диктатура Сталина».

Политика в царствование Николая II стала внутренне конфликтной, начиная с этапа целеполагания, если соотноситься с полной функцией управления. Самые вопиющие случаи такого рода:

история лесных концессий на реке Ялу в Корее, послуживших одним из поводов к русско-японской войне;

подписание союзного русско-германского договора при личной встрече с кайзером Вильгельмом II на борту императорской яхты «Полярная звезда» близ острова Бьёрке 11/24 июля 1905 г. и срыв его введения в действие в

[1] В нашем понимании это — следствие того, что глобализация — процесс объективный, но управление им носит субъективный характер. «Британская корона» причастна к осуществлению управления глобализацией в соответствии с библейским проектом порабощения человечества от имени Бога, а государство Российское не было подвержено «невезению» только в те периоды, когда де-факто работало на альтернативную концепцию глобализации — концепцию свободы и диктатуры совести.

[2] О такого рода эпизодах в жизни Иоанна Кронштадтского см. в интернете.

[3] См., в частности, воспоминания С.Ю.Витте; книгу воспоминаний великого князя Александра Михайловича (двоюродного брата Александра III, друга с детства Николая II); воспоминания дочери Александра III, сестры Николая II, великой княгини Ольги Александровны; воспоминания А.Ф.Кони.

[4] Эта готовность царя поставить других на должное место производила впечатление даже на его «коллег». С.Ю.Витте описывает встречу Александра III с принцем Вильгельмом — будущим кайзером Германии Вильгельмом II:

«Когда мы подъехали к станции Брест, то не успел Государь выйти — как с другой стороны, по направлению из Варшавы — подходил поезд, в котором ехал молодой Вильгельм. Император Александр III вышел на платформу, он был в прусском мундире и в своей русской шинели; тут же стоял почетный карауль. Когда поезд принца Вильгельма подходил к платформе, где стоял Император, то Александр III снял шинель и отдал ее своему лейб-казаку, все время находившемуся недалеко от Государя.

Государь встретил молодого Вильгельма, а затем прошелся с ним около почетного караула и, когда эта церемония была окончена, то Император обернулся и громко закричал своему казаку, который в это время несколько отдалился: "Дай шинель". Тогда этот принц Вильгельм, понимавший несколько слов, по-русски, сразу бегом направился к казаку, схватил шинель, сейчас же притащил ее к Императору и надел ее ему на плечи.

Я тогда политикой совсем не занимался, но видя это, подумал, и боится же Вильгельм Императора Александра III. — И, действительно, когда Вильгельм сделался Императором (известно, что Его отец царствовал всего несколько месяцев, так как умер от рака в горле), — то страх, который внушал к себе Император Александр III принцу Вильгельму — остался, по-видимому, и у Императора Вильгельма, который очень боялся личности Императора Александра III.

Я помню, впоследствии, мне пришлось слышать от самого Императора Вильгельма, что личность Александра III производила на него сильное впечатление. Он говорил мне: "Вот это, действительно, был самодержавный Император"» (С.Ю.Витте. Воспоминания. Т. 1, гл. 10).