Концепция Общественной Безопасности

если концепция объективно сакральна, то власть, обеспечивая достаточное для воплощения концепции в жизнь качество государственного управления, как следствие — автоматически — обретает сакральность;

если же концепция сама по себе — отсебятина, выражающая мирское своекорыстие тех или иных политических сил, то такая концепция в принципе не может быть сакральной, со всеми вытекающими из этого факта последствиями для власти и для верноподданной ей части общества.

В последнем случае, если оппозиция власти будет следовать сакральной по её сути концепции, то сакральность обретёт именно оппозиция, и если она после обретения государственной власти сохранит верность сакральной концепции, то и новая государственная власть будет сакральной.

Если говорить о цивилизации Руси — России, то раздрай между заведомо не сакральной концепцией, которой реально подчинена власть в различном её оформлении на протяжении истории, и народным требованием к власти — быть сакральной, проистекающим из совести множества людей, — норма жизни на протяжении большей части последнего тысячелетия. Исторически непродолжительные периоды, когда власть была действительно сакральной, — только тому подтверждение.

Дело в том, что социологические воззрения Христа в предельно краткой форме выражены в его словах: «Закон и пророки[1] до Иоанна[2]. С сего времени Царствие Божие благовествуется и всякий усилием входит в него» (Лука, 16:16).

Но именно это учение о становлении Царствия Божиего на Земле усилиями самих людей в Божьем водительстве, в официальном церковном учении, унаследованном Русью от Византии в готовом к употреблению виде, объявлено ересью[3].

В ранг же сакральной официальной церковью на протяжении всего этого времени возводится идеология, в основе которой воззрения апостола Павла: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный» (К Ефесянам послание апостола Павла, 6:5-8).

Но народ от власти, — будь она в лице великого князя, царя, генерального секретаря ЦК КПСС и Политбюро, избранного президента постсоветской РФ и патриарха Московского и всея Руси, — ждал и ждёт правления в русле истинного Христианства: «Царствие Божие благовествуется и всякий усилием входит в него».

В силу изложенного монархия как, в прочем и другие формы правления, сами по себе сакральностью не обладали и обладать не могут. Видимость сакральности (священности) власти, а равно — монарху придавал культ идеи: монарх — наместник Божий на Земле, и служение ему — эквивалентно служению Богу. В России это идеологическое обоснование монархического правления, как было отмечено в разделе 1, восходит к Иосифу Волоцкому.

Но как было показано выше, реальная сакральность власти и политическое шоу её сакрализации — разные явления. В частности вследствие этого, монархический абсолютизм, не обладая реальной сакральностью (он обладал только видимостью сакральности, производной от церковного культа идеи «монарх — наместник и помазанник Божий»), ушёл в прошлое. Он ликвидировался двумя путями:

тем, кто это понял, но пожелал сохранить монархию хоть в каком-то виде, — «мировой закулисой» было позволено перейти к конституционной монархии,

те абсолютистские монархии, которые этого не поняли или не пожелали подчиниться «веяниям времени», индуцируемым «мировой закулсой», были ликвидированы в ходе оплаченных транснациональным банковским истэблишментом «демократических революций», в результате которых возникали разнородные республики либо диктатуры.

Единственной защитой от такого рода происков и успехов политики «мировой закулисы« может быть только действительная сакральность власти, возникающая как результат проведения ею политики (глобальной, внешней и внутренней) в русле Промысла Божиего.[4]

Но и в республиках, и в диктатурах проблема сакральности государственной власти была и остаётся актуальной, поскольку легальность и легитимность государственной власти, даже если они достигнуты, не гарантируют обретения властью сакральности под воздействием шоу её сакрализации: объективные закономерности, шесть категорий которых упомянуты выше, действуют вне зависимости от шоу — «расфуфыренность» паровозов и прочие выражения «верноподаннности» не воспрепятствовали катастрофе в Борках и последующему краху империи; вся тщательно продуманная ритуальщина, хотя и пленяла толпарей третьего рейха[5], придавая власти фюрера видимость сакральности, не защитила рейх от разгрома и т.п.

[1] «Закон и пророки» во времена Христа это то, что ныне называется «Ветхий Завет» и проистекающая из него библейская доктрина порабощения человечества от имени Бога.

[2] Иоанна Предтечи — Иоанна Крестителя, «небесного патрона» Иоаннова масонства.

[3] Её церковное название хилиазм (по-гречески) — милленаризм (по латыни). Приверженцы этой ереси верили, что Судному дню (подведению итогов нынешнему этапу истории человечества) будет предшествовать тысячелетнее Царствие Божие на Земле.

[4] Это мы постарались показать в разделе 1.

[5] В 1944 г. (ко времени покушения Штауфенберга на Хитлера) более половины населения рейха доверяло Хитлеру.