Концепция Общественной Безопасности

катастрофически ложным.

К примеру: перед вами книга, которая, предположим, называется «Французский язык».

Открываете книгу, а там, на 330 страницах, подробное описание того, как французы пукают, икают, рыгают, храпят, сморкаются, чешутся, стонут, кряхтят, плачут, жуют, опорожняются, сопят, зевают, всхлипывают, шмыгают носом, визжат, гримасничают, смеются и чавкают.

И все это, по мнению автора книги, и есть «тот самый французский язык», только по той причине, что это делают французы и что все эти движения и звуки есть некое выражение их физиологического состояния и эмоционального настроения.

Причем определенная, строго формальная, опасно граничащая с чистой софистикой внешняя логика в этой уверенности все же есть.

Действительно, если один француз громко пукнет, то другие французы, скорее всего, рассмеются или сморщатся. Некая (причем отчетливая и яркая) реакция и на звук, и на само действие – будет налицо.

Один француз сделал – другие поняли и отреагировали.

Применив шефферовский этологический метод, вы непременно и неизбежно обречены будете считать пуканье неким, возможно, очень важным элементом французского языка.

Примерно то же самое делает Шеффер в своей книжке. Берет простейшие, низменные лошадиные проявления, слегка систематизирует их – и предлагает в качестве личностно?психологического портрета некоей обобщенной лошади.

Даже не намекая, что над всем этим первобытным поведенческим фундаментом, который является характерным совсем не для лошади, а практически для всех видов млекопитающих, существует гигантское и совершенно уникальное эмоционально?психологическое здание, которое, собственно, и есть лошадь, но которое этология почему?то не рассматривает вообще, брюзгливо отмахиваясь от его существования словом – «дрессировка».

Возможность вывода о «лошадином языке» на основании «табунного поведения» мы еще рассмотрим чуть ниже, сейчас все же стоит закончить с характеристикой т. н. этологии и этологов.

Правда, большинство т. н. этологов – это либо очень смешные и не очень грамотные мошенники, либо пунктуальные и фанатичные подражатели тому же Шефферу, по сути, простые переписчики и вариаторы его «Языка лошадей».