Чтобы я мог посоветовать верующим? Я бы мог посоветовать им чувствовать себя как можно лучше, и как можно увереннее, как можно спокойнее и победительнее.
К сожалению, это, наверное, невозможно. Невозможно по одной простой причине, что каждый из них отдаёт себе отчёт в том, что постоянные разговоры о совести, постоянные разговоры о какой-то нравственности плохо сочетаются с откровенно паразитической ролью, которую сейчас исполняет церковь.
Дело в том, что действительно, волею ли случая, волею ли истории, но Русская православная церковь оказалась в роли паразита. Почему я говорю об этом? Без желания кого бы то ни было обидеть, просто печально констатируя факт, потому что эта освобождённость от уплаты различных налогов, эта освобождённость от необходимости констатации выручки через кассовые аппараты, эта необходимость и возможность содержания огромной сети торговли, полу-нелегальной сети торговли золотом и серебром под видом всяких штучек, крестиков и иконок, конечно, является существенным, крайне неприятным финансовым фактором, который омрачает ту светлую картину, на которую постоянно претендует церковь.
К сожалению, именно эта попытка уйти от общенациональной финансовой ответственности, попытка не участвовать своими деньгами в социальной жизни, как это делаем мы все, как это мы делаем прежде всего через налоги, она делает из этой церкви паразита. Что, вероятно, должно чрезвычайно угнетать тех, кто к ней принадлежит. Потому что, наверное, чертовски неприятно принадлежать к организации-паразиту, да ещё к тому паразиту, который на каждом шагу демонстрирует своё великолепие, роскошь, золото, тонны икры, бесконечные чёрные лимузины, дачи в Геленджиках, яхты. Как-то это не очень вяжется, наверное, со стремлением и желанием участвовать в финансово-социальной схеме, которая есть основа государства. Церковники сочли себя от этого свободными. Но церковь состоит не только из попов, она состоит и из мирян, и эти миряне вполне могли бы, поскольку им мало достается икры, насколько я знаю, или не достается вовсе. Они вполне могли бы выступить с инициативой прекратить паразитизм. Это можно сделать по-всякому.
Очень, очень совместились бы с бесконечными рассуждениями о совести, нравственности и национальной идее просто высказанные, четкие, понятные желания: мы хотим платить налоги за всё! Мы хотим платить налог с прибыли, с выручки, мы хотим платить налог на недвижимость, мы хотим полностью сделать прозрачной свою бухгалтерию, мы хотим жить честно. Это один способ.
Второй способ, что всё-таки церковь должны содержать верующие люди. Для этого верующие должны пойти на некую форму добровольного налога с верующих. Это есть во многих странах, и законодательно и финансово это уже отработанный вариант, когда именно верующие берутся содержать свою церковь. Там уж кому хватит на лишний килограмм икры, кому не хватит, это уже вопрос двадцать пятый. Важно, что через это действие, потому что сейчас Русская православная церковь находится в роли содержанки, а я не знаю до какой степени это приятно, и к тому же тогда странны всякие истерики, потому что содержанка должна уметь выслушивать критические замечания, и должна уметь сносить то, что самодостаточное существо сносить совершенно не обязано.
И вот через этот, скажем так, добровольный налог, на основании которого и существует церковь, вероятно, все верующие люди будут чувствовать себя значительно лучше и приятнее.
И с нас, которые не хотят содержать Вас с Вашими представлениями, с Вашими порчами, с Вашими патриархами, с Вашими сказками, мы не хотим Вас содержать и нас достаточно большое количество.
Нас вынуждают к этому, вынуждают опять-таки через не совсем праведное распределение денег, которое у нас берут в качестве налогов. Мы Вас содержим.
Избавьте нас от этого, пожалуйста. И тогда у Вас появятся все основания, с гораздо большим звоном в голосе, произносить слово совесть.