Меня устраивает моя, разделяемая огромным количеством христиан, позиция человека, которого мало заботит учение о Троице или историческая достоверность Евангелий.
Разве не это же самое сказал бы любой ученый-атеист, пытающийся прослыть христианином? Вот еще несколько высказываний из той же речи в сопровождении выделенных курсивом воображаемых вопросов чиновнику Фонда Темплтона:
— Хотите, чтобы я сказал теперь еще что-нибудь более глубоко мысленное? Может быть, попробовать вот так:
Я не делаю четкого разграничения между разумом и богом.
Бог — это то, во что превращается разум, вырвавшись за пределы доступного нашему пониманию.
— Ну что, хватит? Можно, я пойду опять заниматься физикой? Нет, еще не достаточно? Ну ладно, тогда вот:
Даже в кровавой истории XX века можно наблюдать религиозный прогресс. Два злодея, в лице которых воплотились чудовищные деяния XX века, — Адольф Гитлер и Иосиф Сталин — оба были атеистами.
— Теперь можно идти?
Дайсон запросто мог бы отмести звучащие в этих цитатах подозрения, если бы решил ясно изложить, какие доказательства заставляют его верить в бога больше, чем только в эйнштейновском смысле, с которым, как я объяснял в главе 1, мы все заведомо согласны. Если я правильно понял статью Хоргана, в ней подразумевается, что деньги Фонда
