Главное меню
120
Итак, позаимствовав у феминисток действенную тактику пробуждения сознания, мне хочется применить ее, говоря о естественном отборе. Естественный отбор не только объясняет существование жизни; он также позволяет по-новому оценить способность науки демонстрировать, как из примитивных начальных структур, без какого-либо сознательного управления, может развиваться организованная сложность. Глубоко осознав природу естественного отбора, мы можем увереннее продвигаться в других областях науки. Приобретенное знание позволяет легче выявлять в них ложные альтернативы, подобные тем, что в додарвиновское время смущали биологов. Ну кто до Дарвина мог представить, что настолько очевидно спроектированный объект, как крыло стрекозы или орлиный глаз, является на самом деле продуктом долгой цепочки не случайных, но абсолютно естественных событий?
Доказательством способности дарвинизма пробуждать новое мышление служит трогательный и забавный рассказ Дугласа Адамса о его собственном преображении в радикального атеиста — на «радикальном» он настаивал сам, чтобы его не приняли по ошибке за агностика. Надеюсь, мне простят невольную саморекламу, если я процитирую ниже его слова. В качестве оправдания скажу, что обращение Дугласа, вызванное чтением моих ранних книг (которые не преследовали цели обратить кого-либо), навело меня на мысль посвятить эту призванную обращать книгу его памяти. В перепечатанном после его смерти в книге «Лосось сомнения» интервью журналист спрашивал, как он стал атеистом. Начав ответ с рассказа о том, почему он стал агностиком, Дуглас далее сказал:
И я все думал, думал, думал. Но мне не хватало фактов, так что я ни до чего не додумался. Идея бога представлялась мне крайне сомнительной, но, чтобы построить убедительную рабочую модель, объясняющую, скажем, жизнь, Вселенную и все, что в ней есть, мне не хватало знаний. Но я не сдавался и все продолжал читать и думать. И вот, когда мне было лет тридцать, я натолкнулся на эволюционную биологию, особенно помню книжки Ричарда Докинза «Эгоистичный ген» и потом еще «Слепой часовщик»; и неожиданно (по-моему, когда я второй раз перечитывал «Эгоистичный ген») все встало на свои места.